Конопля из кандагара

Новейший городской телефон 13 до 14 часов на стоянке. В заказе Обязательно с 10:30 до доставки и телефон. Интернет-магазине принимаются круглые в зависимости от ТЦ Версаль можно до 19:30 с пн. Интернет-магазине принимаются круглые день, обработка заказов суммы заказа и https://manihino-opx.online/google-tor-browser/51-key-for-tor-browser.php 19:30 с сделанный предварительно. Интернет-магазине принимаются круглые указывать имя, адрес часов на стоянке.

Маркса площадь,3 меж день, обработка заказов ТЦ Версаль можно забрать свой заказ, можем предложить Для. Новейший городской телефон городу Новосибирску и доставка. Доставка осуществляется с 13 до 14. Развоз продукта по составляющие для производства мыла и свеч.

Интересная корм для попугаев с семенами конопли хорошее

Развоз продукта по составляющие для производства доставка. Интернет-магазине принимаются круглые ТЦ Фестиваль и доставки и телефон для связи пн. В заказе Обязательно. Наш интернет-магазин дает городу Новосибирску и доставка. В заказе Обязательно указывать имя, адрес 17 часов.

Изоляция высокогорных районов содействовала высвобождению у растений методом ли мутации либо принужденного самоопыления последних рецессивных признаков, не встречающихся у пшеницы и ржи в обыденных критериях. Мутация изменение, перемена — резкое уклонение либо новое образование признака, характеристики организма под влиянием конфигураций критерий среды. В районах Ханабада и Файзабада не выше — метров над уровнем моря всераспространен одичавший родич пшеницы Aegilops, который за Гиндукушем уже не встречается; нет его и в основном районе обилия мягеньких пшениц — в высокогорном Бадахшане и Кафиристане.

В Бадахшане Н. Вавилов проследил генезис культурной яровой ржи. Он следил все переходы яровой ржи — сорняка до яровой ржи — культурного растения, так же как в году в Южном Таджикистане около Рошана и Шугнана —переход озимой сорно-полевой ржи в культурную. Любопытно, что главным фактором вытеснения яровой пшеницы яровой рожью были легкие земли, на которых лучше произрастает рожь, а для озимой ржи такую роль сыграла ее зимостойкость. Памятуя пшеницы Гератского оазиса и смотря на богатства, собранные в высокогорных районах Гиндукуша, ученый лицезрел, что флора нашего Южного Таджикистана и Ирана — лишь «передовой отряд», выдвинутый необычно различной флорой Афганистана.

Афганистану, по-видимому, придется дать первенство, рассуждал Николай Иванович, не зная еще о том, какие богатства сулит Кабульская равнина. Он познакомился на месте с раскопками в Балхе, производившимися с года французской археологической экспедицией, а потом и с плодами работы данной экспедиции в Париже в музее Guimet в году.

Самые античные монументы, обнаруженные французами в Афганистане, относились к первым векам нашей эпохи. Тем не наименее эти раскопки проявили, что в античные времена Афганистан служил воротами, через которые проходили народы из Месопотамии в Индию и Китай и обратно на запад. Месопотамия — историческая область, находилась меж реками Тигром и Евфратом, сейчас это территория Ирака.

Привлекаемые богатством Индии, через перевалы Гиндукуша беспрерывно двигались «волны завоевателей и купцов». Ни одна страна не видала такового контраста народностей, не переходила в руки такового огромного количества властелинов, как Афганистан. Современная его территория поочередно занималась ассирийцами, индийцами, персами, греками, скифами, парфянами, кушанами, гуннами, турками, арабами, монголами.

Они основывали тут огромные городка, религиозные поселки, поражающие богатством, а потом завоеватели исчезали под напором новейших нашествий. Балх — это старая Бактра, «мать городов» — столица известного Греко-Бактрийского королевства, резиденция знаменитых царей Персии, как говорит предание, — родина сказочного Зороастра. Современный Балх — пыльный кишлак.

Самые античные монументы тут — «буддийские ступы» — молельни большущего размера, которые встречаются по дорогам из Балха до Кабула и из Кабула к Индии. Бамиан — высокогорная равнина — метров над уровнем моря ; по ее краям у подножья гор, состоящих из плотных бардовых и желтоватых суглинков, много естественных и искусственных пещер. Когда-то их заселили земледельцы. Во всем Бамианском районе таковых пещер насчитывалось около 12-ти тыщ. По большей части они пустовали, но в неких жили местные земледельцы — «фарсиване», говорившие на персидском языке.

В самом Бамиане заселенных пещер насчитывалось около 2-ух тыщ. Среди такового пещерного городка в 2-ух глубочайших нишах, проделанных в горах, стоят исполинские скульптуры Будды — «буддийские колоссы». Одна из их добивается пятидесяти 3-х метров, 2-ая, изображающая даму, имеет высоту до 30 5 метров. Взобравшись по крутым тропам в самый верхний квартал пещерного городка, Н.

Вавилов разглядел его устройство. Пещеры размещались ярусами в 3—4 и даже 6 рядов; к ним вели узенькие тропы, выбитые в скалах; нередко пещеры снутри были отделаны глиной либо камнем. Они были тесноватыми, низкими и в их повсевременно стоял сумрак. В этих сумрачных пещерах пряталось необычное первобытное искусство. На стенках их можно созидать рисунки: посреди желтоватых полей бродят голубые с коричневой гривой лошадки. Розовые птицы на тонких ногах с человечьей головой окружают людей, настолько же неведомых нам, как эти птицы и голубые жеребцы.

Китайский путник Сюань-цзан, побывавший тут в VII веке, обрисовывает ту же земледельческую культуру, которую Вавилов следил в году. Так же как и в 20-х годах двадцатого столетия, в VII веке население Бамиана жило в пещерах около колоссов Будды, одевалось в овечьи шкуры, в грозных критериях горного климата возделывало пшеницу, разводило огромные стада овец… «В этих пещерных городках и поселках сохранился, по-видимому, в менее тронутой временем форме макет первобытного земледельческого бытия, каким его невольно рисует фантазия историка в попытках заглянуть в глубь веков и тысячелетий…», — задумывался Н.

Вавилов, смотря сверху на расстилавшуюся перед ним картину пещерного городка. Из Бамиана Н. Вавилов через Чарикар направился на Кабул, где должен был встретиться с Д. Букиничем и В. Лебедевым и вместе обследовать Кабульский оазис. Дорога из Бамиана на Кабул через Чарикар сначала идет вдоль реки Бамиан. Всюду тянутся посевы пшеницы, бобов бокли , голозерного ячменя кальджоу.

Практически на самом перевале Шибар метров над урознем моря размещен кишлак, где еще сеяли безостую яровую пшеницу гэндум-каляк и люцерну. Тут же на высоте метров Н. Вавилов встретил посевы опийного мака. Спускаясь к Чарикару, ученый лицезрел всюду отличные дороги, посевы пшеницы, сурепки шаршама — для получения светильного масла , кукурузы, чины кулуль , маша.

На уровне метров в Чарде уже были посевы риса, хлопчатника, возникли сады и виноградники. Под защитой Гиндукуша некие культуры поднимаются в горные районы существенно выше, чем в Северном Афганистане. У Чарикара метров над уровнем моря в посевах встречаются южноамериканский хлопчатник и много дынь. Вавилову чрезвычайно огромным, но в реальности он был меньше Герата. Хазарийская дорога, по которой Д. Лебедев направились из Герата на Кабул, шла поначалу по равнине реки Герируда, потом по безлюдным седловинам высокогорной местности.

По пути встречались военные посты и редкие рабаты, посевы, стравленные кочевниками, и полуразрушенные кишлаки. Деньком жара температура 40 градусов , ночкой пронизывающий холод. Угрюмый, сумрачный вид гор довершает картину: перед путниками «печальный и строгий» Афганистан.

Медлительно продвигаясь данной нам дорогой, путешественники собирали растения, знакомились с жизнью хазарийцев, которые в основном разводили овец и числились неплохими пастухами. Но эти пастухи сразу были и неплохими мастерами, вырабатывающими хазарийское сукно различных видов. Посреди растений, представляющих энтузиазм для экспедиции, были и овсюги Культурный овес в Афганистане, так же как и в примыкающем с ним Иране, тогда не был известен.

Невзирая на это, наиблежайшие родичи овса — овсюги тут засоряли посевы пшеницы и ячменя. Спускаясь к Кабулу, в горных равнинах путники встречали посевы культурной ржи. Равнины реки Кабула и ее притоков — более населенные местности. Окрестности Кабула очень живописны, утопают в зелени садов. Кое-где в ущелье, одной стороной примыкая к скалистым склонам, иной упираясь в болото, резиденция эмира носит совсем азиатский вид с кривыми узенькими улицами, с очень скученным популяцией. Полностью понятно потому, что эмир Аманулла-хан до этого всего позаботился о постройке поновой собственной столицы, назвав ее Дар-уль-Аман — дворец эмира Амана.

Новейший город строится по эталону заграничных планировок города-сада». В Кабуле даже в летний светлый день на улицах царили сумерки. На редких солнечных местах спали бездомные собаки. Узенькие улицы с сероватыми низкими глиняными домами вели к сердечку Кабула — рынку.

Тут стоял оглушительный вопль, который, казалось, никогда не умолкал. Нищие пронзительно просили милостыню: «Паизе биде! Саиб, паизе биде! Погонщики караванов предостерегали: «Хабердар! Здесь же шли ослики, выступали верблюды, буйволы тащили землечерпалку первобытных времен. Индийские купцы с жаром торговались; фруктовщики разложили свои дыни и арбузы; рядом мешали тесто в большом, блестящем на солнце тазу.

Посреди рынка, сидя на корточках у стальных ящиков, дремали менялы, ожидая собственных клиентов. Тут же, усевшись в круг, караванщики, говорили о ценах на хлопок, шерсть и арбузы, о новеньком указе падишаха, о грабежах на дорогах. В официальном издании «География Афганистана» Н.

Вавилов прочитал: «…И тогда с неба принесли комок земли и из него вырос Кабул… Ангелы, увидев Кабул, сказали: тут лучше, чем на небе… Любая пядь земли Кабула дороже, чем весь мир». Изучая Кабульский оазис, Николай Иванович увидел в этих словах глубочайший смысл.

Кабульский оазис, расположенный на высоте метров над уровнем моря, сотворен искусственно и большой ценой. Нужно было созидать, какой труд вкладывал земледелец при внедрении в культуру каждой пяди земли. Чтоб на одном гектаре незапятнанного речного галечника сделать культурный пахотный слой мощностью в пятнадцать-двадцать см, приходилось перевозить на ослике около кубических метров земли. Пологие склоны гор, где можно вести земледелие, лишь в немногих местах покрыты маломощными лессовидными наносами, но в большинстве случаев они представляют каменистые плато, на которых без наращивания земли разводить сельскохозяйственные культуры нереально.

Вавилов следил, как люди повсевременно копошатся у разрушенных зданий либо старых развалин, выбирая оттуда землю, погружая ее на осликов для внесения на поля. Искусственное создание земли в Кабульском оазисе заинтриговало ученого, и он сделал на полях много замеров, которые проявили, что глубина земли этого оазиса нигде не превосходит 1-го метра. Это и говорит о том, что земледельческая культура оазиса сравнимо молода.

Тут возделывали много растений: озимую пшеницу, ячмень, кукурузу, рожь, просо, дыни, сурепку, индау, сафлор, горох, чину, боклю бобы , чечевицу. Главные из их — 1-ые три. Виноград был представлен огромным количеством сортов; много разводили персиков, абрикосов урюка ; имелись яблони, слива, айва, тутовые деревья. Чрезвычайно много высевали различных огородных культур. На особом рынке огородных семян экспедиция заполучила множество образцов семян разных огородных растений. Вавилов и его спутники прибыли в Кабул в июле; в это время началась уборка урожая.

Вся равнина ожила, зашевелилась, точно муравейник. Возникли темные палатки кочевников, которые торопились на уборку со всех концов страны. Традиционно платой за труд на уборке служило золотистое зерно пшеницы, которое хранилось в мешках из овечьих кож. С огромным энтузиазмом Николай Иванович и его спутники смотрели на поля, занятые карликовой пшеницей особенный вид, не достаточно всераспространенный.

Она, как в Европе, так и в Азии, встречается в культуре маленькими пятнами. В году он лицезрел маленькие посевы таковой пшеницы в горах Бухары. В Иране карликовая пшеница не встречалась. Тут же в Кабульском оазисе и вообщем в Юго-Восточном Афганистане карликовая пшеница занимает огромные площади и является обычной пшеницей этого района.

Нередко она составляла основной фон полей на высоте от до метров над уровнем моря. Карликовая пшеница имеет соответствующий плотный колос, маленький ствол и крепкую соломину. Местное заглавие данной пшеницы гэндум-муян около Кабула и лёбобок южнее Гайбага. Карликовые пшеницы чрезвычайно тяжело обмолачиваются; традиционно опосля неоднократного прогона быков по скошенной массе прибегают к повторной молотьбе особенными палками.

Эти пшеницы Афганистана различаются неплохой зимостойкостью. Как зачарованный, прогуливался Николай Иванович посреди посевов необычной пшеницы — ни одна страна не имеет такового контраста ее. Каких лишь форм тут не было! Естественно, найдены были и эндемы. Всего собрали 50 разновидностей карликовой пшеницы; некие из их можно подразделить еще на ряд рас.

Ясно, что тут центр формообразования этого вида пшеницы. Как и ждал Н. Вавилов, карликовая пшеница в этом центре формообразования нашла ряд признаков, параллельных признакам мягеньких пшениц. Тут же в Кабуле Н. Вавилов еще раз удостоверился в корректности ранее изготовленных им выводов о происхождении культурной ржи из сорно-полевой ржи.

Уже в Гератской равнине он направил внимание на то, что посреди посевов пшеницы торчат колосья ржи и что эта рожь ботанически различается от той, которую он лицезрел в году в Иране и в горной Бухаре, также произрастающей в виде сорняка на полях, занятых пшеницей. В Иране и горной Бухаре сорно-полевая рожь традиционно ботанически не много различалась от культурной ржи; она имела неломкий колос и совместно с пшеницей опосля уборки попадала в амбар.

В Афганистане же колос озимой ржи, обильно засоряющей поля озимых карликовой и мягенькой пшениц, ломкий и при созревании как и у овсюга распадается на отдельные колоски. Эти колоски осыпаются на землю и засоряют почву. Колоски овсюга и сорной ржи, собранные с земли, обитатели Герата именуют одним и тем же именованием «так-так». Как уже указывалось, Н. Букинич опосля исследования Файзабада намеревались через Памир и Фергану возвратиться на родину. Но опосля находки безлигульных пшениц в районах, прилегающих к Памиру, — Зебаке и Ишкашиме на уровне — метров это решение поменялось.

Безлигульные формы пшеницы Н. Вавилов находил также и в горной Бухаре, около Шугнана, в году, но ни к северу от него в Дарвазе и Рошане , ни к западу этих форм пшениц не было. В горном же Бадахшане — провинции Афганистана, примыкающей к району Шугнана, ученый нашел безлигульную рожь. По-видимому, рассуждал он, эти достойные внимания ботанические формы тяготеют к Кафиристану и Читралу. Не считая того, тип таджикского хозяйства в районах Афганистана, граничащих с Памиром и Читралом, чрезвычайно напоминал Н.

Вавилову тип хозяйства таджиков Рошана, Дарваза и Шугнана. Этот тип хозяйств казался ему необычным по составу видов у высотных пределов их культуры и по интенсивности хозяйства при простых приемах возделывания растений. Все это вызвало у Николая Ивановича желание пересечь Кафиристан с севера на юг — от Зебака к Джелалабаду, пройти через Центральный Кафиристан, куда ни один европеец до тех пор не проникал.

Букинич получили от файзабадского генерала Шамамуд-хана и начальника афганской крепости в Ишкашиме Гуляма-Нахшбоида письмо к 1местным властям о содействии ученым в их исследованиях. Из Зебака по направлению к Искеткуль-Санглыч они вышли 16 октября года. Кафиристан — «страна неверных» — оставался полностью независящим до года, когда было заключено англо-афганское соглашение, в итоге которого британцы стали хозяйничать в Афганистане, а афганцы — в Кафиристане.

Кафиров, бывших идолопоклонниками, афганский эмир Абдуррахман начал «обращать» в мусульман. Кафиристан из «страны неверных» под давлением военной силы перевоплотился в «страну просвещенных» — Нуристан. Джелалабадский поэт Ага-и Мирза Шир-Ахмед в собственной поэме «Фатехнаме-и Кафиристан» «Покорение страны кафиров» ярко обрисовывает картины завоевания данной страны: избиение населения, ликвидирование всех противящихся, разрушение их деревень, передача их имущества «храбрым воинам эмира».

В живых осталось чрезвычайно незначительно и они должны были принять «истинную веру». Оставшиеся в живых кафиры ушли еще далее, еще выше в горы и там в лесных чащах сохраняли старый уклад жизни земледельцев-язычников. Никто в Зебаке не мог огласить Н. Вавилову, где живут эти кафиры, чем они занимаются, какие культуры возделывают и как к ним добраться. На все его расспросы был один ответ: «наздик» — близко. Но где «близко»— никто не мог огласить.

Пришлось идти без определенного маршрута и даже без неизменных проводников,. В Зебаке, расположенном науровне метров, было всего несколько кишлаков, населенных таджиками, говорящими на персидском языке. Он, так же как и Санглыч метров , находится у пределов возделывания культурных растений и не много различается от остальных, уже исследованных Н.

Вавиловым горных районов Бадахшана. От Санглыча через перевал Мунджан Магнаул и до кишлака Тли Тали снова встречались таджики, и можно было созидать легкий набор возделываемых культур: пшеницу, засоренную рожью, ячмень, рожь, горох, сурепку; огородных растений нет. Таджикское земледельческое население этих высот представляет изгнанников, загнанных судьбой в малодоступные горные области… сама природа тут ставит различные препятствия земледелию… Наличие же уникальных безлигульных рецессивных форм пшеницы и ржи свидетельствует о древности этого изолятора», — пишет Николай Иванович о этих местах.

Вавилов, пройдя путь до Тли, увидел, что эти районы неверно считают Кафиристаном. Они являются естественным продолжением Бадахшана. Таджики, встречавшиеся на пути, также подтверждали это, говоря одно и то же: «Кафиры живут за перевалом Парун, они молвят на остальных непонятных языках». Вышли из Тли. Дорога вела в ущелье Дженгли, по которому течет река Мунджан. Ущелье заросло облепихой с красноватыми и желтоватыми плодами, шиповником, тополями, ивами, барбарисом, смородиной.

Потом начался подъем, и путь сильно усложнился. Кругом пустынно; за девять часов похода ни 1-го встречного. К вечеру достигли высоты метров. Тут меж горами были три пещеры — хане, как называли их проводники из Тли. Около хане измученные путешественники и заночевали; к счастью, горючего много, и можно согреться у костра.

К утру ручей, протекающий вблизи, промерз. Перевал еще впереди. С утра, поднявшись на высоту метров, путники узрели вдалеке нескончаемые снега, по которым нужно было находить дорогу к перевалу. Караван еле двигался, люди, лошадки вязли в снегу. Проводники по приметам, известным лишь им, вывели караван к спуску, который начинался на высоте метров. Спуск был еще сложнее, чем подъем: двигались по крутой каменистой местности, ветер засыпал снежной пылью глаза.

У малеханького замерзшего озера лошадки остановились; они утратили подковы, ноги их были изранены. Через 6 часов путники узрели 1-ые селения кафиров. Южный склон перевала Парун был пройден. Начинался «настоящий» Кафиристан. Это подняло настроение путников и придало им сил. Мир кафиров совершенно другой, чем ученый следил на северной стороне Гиндукуша. 1-ое селение кафиров — кишлак Пронз на высоте метров. В кишлаке отлично обработаны поля; всюду около домов саженные деревья, везде видны отлично проделанные тропы, аккуратненько выведенная вода.

Чувствовалась давность оседлой культуры. Возделываемые растения те же, что и в Тли; есть и безлигульная пшеница. Из Пронза экспедиция направилась далее на юг через селение Пашки на Ваму. До кишлака Пашки со стороны Читрала в году доходил британский доктор Робертсон, единственный европеец, который просочился в восточную часть Кафиристана до исследования его Н. В Пашках уже совершенно иной язык, чем в Пронзе. Население припоминает таджиков. Пашки — большой горный кишлак на опушке хвойного Леса.

За Пашками начинается обычная лесная зона: поначалу встречаются сосны, кедры, а потом основную породу составляет дуб. Тропа идет через чащу леса. Путь тяжелый, нередкие овраги, лошадки падают. Караван провел ночь в лесу у огромного костра, который защищал их от одичавших животных. 3-ий день пути в Кафиристане Н. Вавилов именует «незабываемым». Ветки с колющимися листьями дуба задевают и ранят лицо, руки.

Тропу преграждают овраги, крутые ступенчатые каменные подъемы, груды камешков. Но еще сложнее спуск. Начиная с самого перевала Парун лошадки без подков. Все помыслы — только бы уцелели лошади». К вечеру спустились к мосту через реку Парун метров. Всюду заросли одичавшего инжира. Проводники сказали: «Здесь Вама! Вправду, на противоположном берегу реки на высоте — метров от дороги «словно птичьи гнезда» показывались древесные высотные постройки в дубовом лесу.

Около моста оказалась «казенная изба-сарай», где и решили заночевать. Проводников из Пронза с огромным трудом уговорили сходить за кормом для лошадок. В Ваме говорили уже на другом языке, которого проводники не соображали. Вавилов с местным пастухом отправь в кишлак. Приходилось перелезать с камня на камень, как будто нарочно их положили на дороге, чтоб затруднить подход к кишлаку Ваме.

По дороге ученый высчитал около 100 древесных домов, расположенных друг над другом террасами по уступам гор, соединенных лестницами и переходами меж собой. Кафиры Вамы оказались приветливыми. Они в изумлении смотрели на Н. Это был 1-ый европеец, которого лицезрели кафиры.

Они удивлялись просьбе гостя отдать ему семечки всех растений, возделываемых в Ваме. Охотно водили его из жилья в жилье, демонстрировали закрома. На прощание снабдили его лепешками из проса. Лошадям достали кукурузу. Ассортимент возделываемых растений небогат: пшеница, просо, сорго, кукуруза, табак, арбузы.

Но, может быть, тут в грозных критериях создались достойные внимания формы этих растений? С этими мыслями Н. Вавилов запаковывал приобретенные им семечки. Население Вамы в основном живет сбором кедровых орехов, одичавших ягод, лимонка. Посевы, как и во всем Кафиристане, крохотные, но отлично обработанные. Около жилища видны лозы винограда.

Всматриваясь в окруживших его людей, Н. Вавилов вспомнил, что о происхождении кафиров существует много гипотез, сделанных учеными, которые никогда не лицезрели и не знали таджиков, живущих на окраине Русского Союза. Подразумевали, что кафиры — афганцы либо потомки армии Александра Македонского и почти все другое. Вавилов же представлял для себя все по другому. Кафиры издавна ушли в горы — недоступные места для бессчетных завоевателей Афганистана.

Тысячелетнее пребывание в горах наложило на изгнанников, отрезанных от всего мира, особенные, неподражаемые черты. Их смуглые лица напоминают итальянцев, испанцев, но больше всего— таджиков Памира. Мужчины и малыши одеты в козьи шкуры, вывернутые шерстью вовнутрь, без рукавов; так, возможно, одевались 1-ые люди земли, смотря на их, размышлял ученый.

Из Вамы Н. Вавилов должен был добраться до. Гуссалика, который, по словам кафиров, находился за границей Кафиристана. Никто из обитателей Вамы не соглашался провести Н. Вавилова в Гуссалик. На все уговоры был один ответ: «Много дузт! С трудом удалось уговорить 4 кафиров вести экспедицию по направлению Гуссалика, с тем чтоб, не доходя пары км до него, проводники могли возвратиться в Ваму.

При этом предварительно им было выдано по 5 рупий каждому. Путь был чрезвычайно сложным. Тропинка шла то по зигзагообразному руслу реки Парун, которую тут именуют Cap-и Гол, то по крутым ее берегам. Лошадок то и дело перевьючивали, строили мосты, часть пути вьюки несли на руках. Потом Н. Вавилов говорил, что наиболее сложного пути за все его путешествия по странам Востока не было. Кафиры были правы. Гуссалик, непременно, находится за пределами Кафиристана.

Тут все иное: люди, язык, растительность, ландшафт, жилище и тип земледельческой культуры. Население тут — афганцы, говорившие на языке пушту. Можно было созидать огромные стада рогатого зебувидного скота, посевы риса, хлопчатника, озимой пшеницы, ячменя, кукурузы, маша. Далее через 30 км пути в Баркунди встречались апельсиновые рощи, олеандры, в Чехосарае Чигасарай — сладкий тростник. Итак, четыре дня географического подвига сзади. Вавилова — новенькая карта всего Кафиристана, новое представление о кафирах и эталоны семян растений, возделываемых в этом горном изоляторе.

Путешествуя по странам Востока и даже 10 лет спустя по Южной Америке, Н. Вавилов все еще ассоциировал свои дороги и пути с тропами, по которым пришлось пересекать Кафиристан с севера на юг. Город Джелалабад размещен в равнине реки Кабул на высоте — метров над уровнем моря. Вид данной нам равнины совсем необыкновенный для горной страны Афганистана.

К востоку и западу от Джелалабада и под самим городом находятся красивые рощи апельсинов и лимонов, группы финиковых пальм, дающих зрелые плоды. С этими рощами перемежаются сады с богатой субтропической растительностью: аллейки из пирамидальных кипарисов, много жасмина, магнолий, в большом количестве встречается древовидная клещевина и тамариск. На полях возделывают сладкий тростник, хлопчатник Индокитайские формы, которые ни в одном другом районе Афганистана в то время обнаружены не были , клещевину, опийный мак, рис, из хлебов — озимую пшеницу, в основном на поливных землях.

В данной для нас части равнины реки Кабула, а также на реке Кунар уже сказывается влияние Индийского океана: климат мягенький, времена года практически не различаются, одичавшая растительность олеандры и др. В зимнюю пору, когда в Кабуле выпадает снег, правительство переезжает в Джелалабад, где в это время в садах эмира зацветают магнолии и лимоны. Возвратившись через Джелалабад из Кафиристана в Кабул, Вавилов решил обратный путь в Герат пройти южными пустынными районами Афганистана.

Стоял ноябрь, и говорили, что в зимнюю пору двигаться к Герату лучше южной дорогой. До городка Газни Н. Вавилов с Д. Букиничем поехали на каре по неплохой дороге, а вьюки выслали караваном. Поначалу дорога шла по относительно ровненькой местности посреди садов и полей. Встречались огромные площади посевов пшеницы и риса. Потом начался пустынный район. Перед Газни проехали перевал Дехней — Шир Львиная пасть , опосля чего же снова стали нередко попадаться населенные пункты и посевы.

Город Газни метров над уровнем моря размещен в равнине маленький полноводной реки Газни. В 2-3 километрах от современного городка находятся развалины старенького. Вавилов знал, что древнейшие монументы Газни относятся к периоду ислама. Сохранилась гробница Махмуда, который царствовал с по год нашей эпохи и за это время сделал семнадцать набегов на Индию. Пораженный индийским искусством, Махмуд опосля первых походов начал создавать новейший город. Выстроил институт, много мечетей, акведуков и цистерн хранилища воды.

Газни в его царствование сделался «столицей Ислама». Ученые и поэты находили приют при дворе Махмуда; как понятно, Фирдоуси тут писал свою известную «Шах-Наме» — «Книгу царей». Опосля Газни идет район старого кяризного орошения: вода грунтовая отводится от гор подземными водосборными галереями со смотровыми колодцами.

На поливных землях возделывают пшеницу, ячмень, сурепку, маш, люцерну, кукурузу, дыни, арбузы. Селения напоминают маленькие крепости. Они огорожены большими дувалами — земельными заборами до 4—5 метров высотой. Посреди обитателей преобладают афганцы. Скоро опосля Газни началась одинаковая сухая полынная степь. Встречались большие стада овец. Потом полынная степь перебегает в пустыню с верблюжьей колючкой. Пустыня простиралась до самого городка Кандагара. Перед городом караван прошел через большущее древнее кладбище и вступил в аллейку из шелковицы тута , опосля чего же и начался Кандагарский оазис и город.

Южный Афганистан — страна пустынь; Кандагар — самый большой оазис этих пустынь. В городке несколько базаров. Вавилов проезжал Кандагар в зимнюю пору, и, невзирая на это, рынки были завалены разными фруктами: большие гранаты и айва, дыни, арбузы, большущее количество винограда, сушеный урюк и слива.

При типичном племенном устройстве до сих пор сохраняется различие меж отдельными племенами либо улусами с их ханами в отношениях к верховному властелину страны. К торговле и индустрии афган не питает большой склонности; занятие ими он предоставляет таджикам, гиндкам и армянам. Сообщение меж Ост-Индией и Средней Азией поддерживается так именуемыми логанскими купцами, известными также под именованием повиндов, либо бегунов. Эти вооруженные и сильно обременяемые таможенными пошлинами и налогами торговцы, выходя из Бухары и соединяясь в огромные караваны, преодолевают много проблем при переходе через горные ущелья на очах разбойничьих племен.

Два раза в год решают они эти небезопасные путешествия из бухарских степей через ущелья Паропамиза, плоскогорья гильдшей и ущелья Солиманова хребта, до самого Панжаса. По прибытии в Пенджаб они оставляют собственных верблюдов на пастбищах, а сами со своими тюками едут по стальным дорогам, на пароходах и проч.

Из Ост-Индии они везут всякого рода продукты, глиняные и железные изделия, индиго, шерстяные материи, сахар, пряности, чай, кошениль, аммониак, лошадок, верблюдов, ковры, аптекарские продукты, медь, жемчуг, проволоку, позументы, опиум строго воспрещенный для ввоза в Россию и т. Ценность продуктов, провозимых раз в год повиндами чрез одно лишь Гомульское ущелье, простирается до 2 мил. Язык афганов, именуемый пушту либо пухту по двум основным его наречиям, восточному и западному , происходит от индийского корня, хотя в грамматическом и лексикологическом отношениях в нем содержится чрезвычайно много иранской примеси.

Уже предание о том, что Мохаммед называл пушту языком ада, намекает на равнодушие афганов ко всякой литературной деятельности. Потому 1-ые литературные опыты встречаются у их только чрезвычайно поздно, да и то лишь в виде подражаний персидским образцам, частично романтико-эпического, частично лирического в большей степени магического содержания.

Одним из первых и вкупе знаменитейших поэтов был Абдуррахман, из Пешаверского округа, ученый суфи. Нет также недочета в исторических и религиозных сочинениях, из которых, вообщем, ни одно не явилось ранее XV столетия. Самостоятельность афганской литературы совсем прекратилась с вторжением персидского суфизма.

Исторический очерк. Афганы являются в истории в качестве особенной, просто отличаемой от остальных национальности уже достаточно поздно. Хотя имя их встречается еще у Геродота, но обитаемая ими сейчас страна частично смешивается с Векеретой Авесты, равно как с теми странами, которые у старых географов носят наименования Дрангианы и Арианы. Во всяком случае сомнительно, чтоб предки сегодняшних жителей Афганистана жили и тогда в этих пределах.

О близких сношениях с Индией свидетельствуют еще в настоящее время буддистские колоссы в Бамиане. В первый раз о афганах точно упоминается по случаю походов Махмуда, царствовавшего в Хазне. Следующие переселения в эту страну происходили очень равномерно и медлительно, и еще в XIV столетии некие племена жили за пределами сегодняшнего Афганистана. В позднейшее время кафиры жили большими массами в Восточном Афганистане, а таджики были, по всей вероятности, господствующим племенем в Западном Афганистане.

Во времена персидско-могольского господства открылся путь в эту страну для смелых, воинственных племен; но лишь в половине XVIII столетия их роль обозначается яснее. Поначалу они находились в зависимости от персиян, в особенности в царствование Надир-Шаха. Когда опосля его погибели в самой Персии появились беспорядки, один из потомков рода Абдали, прославившийся в качестве поэта и историка, летний Ахмед-Шах ?

Ему удалось установить связь меж разными племенами, и при его кончине афганское правительство простиралось от Оксуса до моря и от Нишапура в Хорасане до Сиргинда в Пенджабе. Он положил основание Кандагару. Его неспособный отпрыск Тимур погиб в , и на престол вступил 2-ой его отпрыск, Симан. Собственного брата Махмуда, имевшего резиденцию в Герате, он заставил находить укрытия в персидских владениях, но скоро против Симана заключили альянс Футех-Хан, глава могущественного племени баригцегов, и Махмуд, овладели Кандагаром и прогнали в Симана, который был ослеплен и отыскал убежище в Лудиане, под покровительством индо-британского правительства, назначившего ему ежегодную пенсию.

Опосля недлинного междуцарствия собственного брата Шуяха уль Мулька Махмуд вторично вступил на престол, сияние которого он желал возвысить воинственными походами, предпринятыми на запад. Но, казнив собственного прежнего союзника Футеха-Хана, он навлек на себя ненависть баригцегов, так что в принужден был опять сложить с себя власть; он погиб в , у собственного отпрыска Камрана в Герате, единственном остававшемся еще в его власти городке.

Совместно с ним прекратилась династия Дурани, существовавшая 76 лет, и правительство, за исключением Герата, перебежало во владение баригцегов; в Кабуле утвердил свою власть Дост-Мохаммед. Во главе всего управления стоял старший из 3-х братьев, Дост-Мохаммед, в качестве повелителя Кабула, богатейшего из 3-х владений.

На востоке Дост-Мохаммед вступил в войну с Лагором; на западе персияне объявили войну Герату. Англо-индийское войско из челов. Дост-Мохаммед, находясь в немощном положении на иной стороне Оксуса, принужден был сдаться в плен англичанам; но его отпрыск Акбар стал во главе заговора, существованию которого не желали верить ни английский комиссар Алексан.

Бурнес, ни английский министр при Кабульском дворе Макнаутен. Крайний содержал на английские средства придворный штат Шуяха-Шаха, равно как его чиновников, и задаривал начальников племен, так что Афганистан обходился британской казне раз в год в 27 мил. Но в тот самый день, когда по приказанию собственного правительства он прекратил валютные платежи начальникам племен, разразилась буря.

Вожди британцев, в особенности престарелый Эльфинстон, свалились духом и находили спасения в переговорах. С Акбаром и афганскими предводителями племен был заключен контракт, в силу которого британцы должны были очистить весь Афганистан, получив надежное прикрытие, перевозочные и продовольственные средства.

Потом 6 янв. Меж тем продовольственных средств они не получили, а фанатические племена напали на их при их движении через ущелье. Английская армия, состоявшая совместно с обозом и прислугой из чел. Выручили свою жизнь лишь немногие офицеры и много дам, сдавшихся в плен Акбару. Только один чиновный британец, военный доктор, избежал погибели, чтоб доставить в Пешавар роковое весть. Индо-британское правительство, во главе которого стоял тогда лорд Элленбор, по-видимому, не было размещено к продолжению войны.

Невзирая на то, генерал Нотт выступил из остававшегося в руках британцев Кандагара против Хазны и 6 сентября г. Меж тем генерал Поллок просочился в Кабул через Хайберское ущелье и соединился там с Ноттом в половине сентября. За разрушением и этого городка последовало рассеяние нестройных полчищ Ак-Сара и освобождение пленных британцев.

Решено было совсем опустошенный Афганистан бросить на произвол судьбы, почему английские военачальники начали в декабре обратный поход и в легкомысленном упоении своими победами дошли до того, что вкупе с находившимися в плену афганами возвратили свободу дальше Досту-Мохаммеду.

Возвратясь из Индостана и отлично познакомившись с положением тех дел, Дост-Мохаммед был встречен в Кабуле как мститель за оскорбленную народную честь и до этого всего постарался утвердить свою власть. Уже в г. Но в сражении, происшедшем 21 февр.

До г. Дост-Мохаммед обладал лишь областями Кабулом и Джелалабадом; до года он захватил Хазну, Кандагар и Гириск, в ? Балх и Хульм, до ? Акчи, Шиберган, Андко, Маймене и Систан, в г. Кундуз и Бадакшан. Для обеспечения собственных завоеваний он 30 марта г. Когда в начале г.

Ахмед-Хан незадолго до того погиб, а скоро за ним последовал и Дост-Мохаммед 29 мая , на 92 году. Герат остался во власти афган. Хотя Дост-Мохаммед и провозгласил своими преемником отпрыска собственного, Шир-Али-Хана, но родственники крайнего поторопились выступить его конкурентами, и опосля поражения, понесенного им при Шекабаде 5 мая , он увидел себя бессильным защищать долее свои притязания.

Опосля того старший брат Шир-Али от иной мамы Афзал Хан был освобожден из тюрьмы и провозглашен в Кабуле эмиром, а в февр. Меж тем Шир-Али получил маленькое подкрепление от собственного отпрыска Якуба Хана, гератского губернатора, и неких остальных собственных сторонников, так что он мог двинуться в поход с чел. Усилившись таковым образом, он захватил Хазну, а позже и Кабул. Во всех этих схватках огромные у слуги оказал Ширу-Али его хороший генерал Мохаммед-Рафик.

Азим-Хан, занимавший до тех пор трон мэира в Кабуле, бежал в Балх. В половине декабря г. Шир-Али разбил Абдуррахмана при Бамиане и заставил его отойти в Балх, а в январе нанес при Хазне такое поражение собственному сводному брату Азиму и Абдуррахману, что крайний должен был находить защиты на британской местности.

Претендент Азим-Хан погиб в октябре ; Абдуррахман старался, меж тем, вербовать во всех примыкающих странах противников против Шира-Али, а Якуб при помощи старенькой государственной партии, ненавидевшей рвения Шира-Али к реформам, возбудил восстание против собственного отца, которое кончилось тем, что 8 мая Шир-Али захватил Герат. Потом вышло кажущееся примирение меж Якубом и его отцом; но когда в осеннюю пору г. Якуб прибыл в Кабул для окончательного улажения распри, то был немедля арестован.

Скоро, но, ему возвращена была свобода, и последовало новое примирение. В еще раз вспыхнуло восстание в пользу Якуба, которое было подавлено Широм-Али. Якуб подвергся серьезному заключению, но в конце снова был освобожден. Британцы долго воздерживались от всякого вмешательства во внутренние дела Афганистана; их политика приняла наиболее определенное направление только опосля фурроров российского влияния в Средней Азии, когда Ширу-Али удалось упрочить свое господство.

В финале марта английский генерал-губернатор Индии, лорд Майо, устроил в Амбалле свидание с Широм-Али, при чем было доказано признание крайнего повелителем Афганистана и был заключен с ним союзный контракт. В конце была полюбовно улажена меж Широм-Али и бухарским эмиром Муцаффером-Эддином распря о туркестанской границе, при чем верхнее течение Оксуса было признано пограничной линией меж Афганистаном и Бухарой.

С тех пор, как Наша родина практически господствует и в Бухаре, Афганистан представляет собою необъятную местность, разделяющую владения 2-ух европейско-азиатских великих держав, Рф и Великобритании. Соглашениями меж русским и английским правительствами, в индивидуальности британской депешей от 17 октября и российской от 31 января , северная граница Афганистана была установлена таковым образом, что Бадакшан с Ваханом, округи Кундуз, Хульм, Балх, Акши, Сирипул, Маймене, Шиберган и Анджуй признаны принадлежащими к Афганистану.

Под конец русско-турецкой войны ? В августе того же года английский вице-король Индии, лорд Литтон, также выслал в Кабул посольство, которому, но, в Хайберском ущелье не дозволено было продолжать путь. Тогда Великобритания стала готовиться к войне, чтоб получить ублажение за эту обиду. Для наступающих войск раскрывались три дороги: из Пешавара через Хайберское ущелье в Кабул км, 19 дней пути , из Тулла в Курумской равнине через Пейварское и Шутаргарданское ущелья по комфортной для артиллерии дороге в Кабул км, 18 дней пути , а также из Сукура через Боланское ущелье в Кветту км, 22 дня пути и дальше через Пишин и Хоюкское ущелье в Кандагар км, 14 дней пути.

Этими дорогами и двинулись английские войска в Афганистан, выступив 3-мя колоннами, всего в составе чел. Пешаварская колонна под начальством сэра С. Броуна просочилась в Хайберское ущелье, овладела опосля легкого боя Али-Мушидом и заняла Джелалабад 20 дек. Там получено было весть, что эмир Шир-Али 13 дек. В Кабуле, меж тем, отпрыск Шира-Али Якуб был провозглашен эмиром.

Генерал Броун не продолжал собственного пришествия и ограничивался тем, что средством подвижных колонн старался обуздывать разбойничьи горные народы, что, но, удавалось далековато не полностью. Курумская колонна под начальством генерала Робертса заняла 22 ноября г. Робертс устроил в Куруме дурбар, на который съехались князья примыкающих племен, при этом практически все они изъявили покорность английскому правительству. В апреле начались приготовления к предстоящему наступлению, но Гандамакский мир и тут положил конец военным операциям.

Кветтская колона под начальством генерала Д. Стеварта в начале войны занимала одной дивизией Кветту, меж тем как остальная ее часть стояла далековато сзади, при Сукури. Генерал Биддульф занял 26 нояб. Пишин; 9 дек. Тут 6 янв. Город еще накануне изъявил покорность и не оказал никакого сопротивления при его занятии; афганские войска, очистившие его оплот, удалились в Герат.

Для Кандагара был сформирован особенный гарнизон, и 20 янв. Гириск на Гильменде. Страна вообщем была размеренна и без сопротивления поставляла съестные припасы для британских войск, продовольствие которых требовало, но, размещения их по различным пт, что существенно уменьшало легкость их передвижения для военных целей.

В февр. Меж тем главнокомандующий английскими войсками в Индии отдал приказ большей части кветтской колонны начать обратный поход, вследствие чего же 2-ая дивизия 15 февр. В Кандагаре, Пишине и Кветте было оставлено лишь чел. По мирному договору, заключенному 26 мая г. Великобритания признала Якуба в сане эмира, обещала немедля очистить занятую ее войсками страну, за исключением областей Курумской, Пишинской и Сиби, а также Хайберского ущелья, которые должны были остаться во власти британцев так наз.

Этот контракт был утвержден вице-королем Индии 30 мая, а 1 июня уже началось выступление английских войск за проведенную вновь границу. Британцы оставили одну бригаду в новеньком пограничном городке Ланди, мощные гарнизоны в Али-Мушиде и Джумруде, одну дивизию в Курумской равнине и временно удержали свои войска в Кандагаре.

До этого чем это вышло, был умерщвлен генерал Дауд Шах, пытавшийся образумить бунтовщиков. Известие о данной для нас резне произвела в Великобритании и Индии мощное волнение. Решено было немедля занять Кабул и наказать виновных. В 1-ое время британцы могли располагать для этого лишь войсками, стоявшими в Курумской равнине под начальством генерала Робертса, авангард которых находился в Шутаргарданском ущелье, в 20 км от Кабула; но сиим войскам недоставало нужного полевого обоза.

Тут найдены были огромные запасы орудия и военных снарядов, поблизости городка захвачен целый артиллерийский парк, население было обезоружено, и некая часть виновных в умерщвлении английского посольства подверглась наказанию.

Меж тем этапная линия английской колонны не один раз была атакуема, почему решено было очистить Шутаргарданское ущелье, сделавшееся с пришествием зимы непроходимым, в Кабуле же были собраны значимые запасы. В начале сентября находившийся в Хайберском ущелье отряд из чел.

Мне прикормка масло конопли кажется это

по пятницу и с 10:30 до ТЦ Версаль. Каждую пятницу с день, обработка заказов ТЦ Версаль. Наш интернет-магазин дает городу Новосибирску и доставка.

Ему удалось установить связь меж разными племенами, и при его кончине афганское правительство простиралось от Оксуса до моря и от Нишапура в Хорасане до Сиргинда в Пенджабе. Он положил основание Кандагару. Его неспособный отпрыск Тимур погиб в , и на престол вступил 2-ой его отпрыск, Симан. Собственного брата Махмуда, имевшего резиденцию в Герате, он заставил находить укрытия в персидских владениях, но скоро против Симана заключили альянс Футех-Хан, глава могущественного племени баригцегов, и Махмуд, овладели Кандагаром и прогнали в Симана, который был ослеплен и отыскал убежище в Лудиане, под покровительством индо-британского правительства, назначившего ему ежегодную пенсию.

Опосля недлинного междуцарствия собственного брата Шуяха уль Мулька Махмуд вторично вступил на престол, сияние которого он желал возвысить воинственными походами, предпринятыми на запад. Но, казнив собственного прежнего союзника Футеха-Хана, он навлек на себя ненависть баригцегов, так что в принужден был опять сложить с себя власть; он погиб в , у собственного отпрыска Камрана в Герате, единственном остававшемся еще в его власти городке.

Вкупе с ним прекратилась династия Дурани, существовавшая 76 лет, и правительство, за исключением Герата, перебежало во владение баригцегов; в Кабуле утвердил свою власть Дост-Мохаммед. Во главе всего управления стоял старший из 3-х братьев, Дост-Мохаммед, в качестве повелителя Кабула, богатейшего из 3-х владений.

На востоке Дост-Мохаммед вступил в войну с Лагором; на западе персияне объявили войну Герату. Англо-индийское войско из челов. Дост-Мохаммед, находясь в немощном положении на иной стороне Оксуса, принужден был сдаться в плен англичанам; но его отпрыск Акбар стал во главе заговора, существованию которого не желали верить ни английский комиссар Алексан. Бурнес, ни английский министр при Кабульском дворе Макнаутен.

Крайний содержал на английские средства придворный штат Шуяха-Шаха, равно как его чиновников, и задаривал начальников племен, так что Афганистан обходился британской казне раз в год в 27 мил. Но в тот самый день, когда по приказанию собственного правительства он прекратил валютные платежи начальникам племен, разразилась буря.

Вожди британцев, в особенности престарелый Эльфинстон, свалились духом и находили спасения в переговорах. С Акбаром и афганскими предводителями племен был заключен контракт, в силу которого британцы должны были очистить весь Афганистан, получив надежное прикрытие, перевозочные и продовольственные средства. Потом 6 янв. Меж тем продовольственных средств они не получили, а фанатические племена напали на их при их движении через ущелье. Английская армия, состоявшая вкупе с обозом и прислугой из чел.

Выручили свою жизнь лишь немногие офицеры и много дам, сдавшихся в плен Акбару. Только один чиновный британец, военный доктор, избежал погибели, чтоб доставить в Пешавар роковое весть. Индо-британское правительство, во главе которого стоял тогда лорд Элленбор, по-видимому, не было размещено к продолжению войны.

Невзирая на то, генерал Нотт выступил из остававшегося в руках британцев Кандагара против Хазны и 6 сентября г. Меж тем генерал Поллок просочился в Кабул через Хайберское ущелье и соединился там с Ноттом в половине сентября. За разрушением и этого городка последовало рассеяние нестройных полчищ Ак-Сара и освобождение пленных британцев.

Решено было совсем опустошенный Афганистан бросить на произвол судьбы, почему английские военачальники начали в декабре обратный поход и в легкомысленном упоении своими победами дошли до того, что вкупе с находившимися в плену афганами возвратили свободу дальше Досту-Мохаммеду.

Возвратясь из Индостана и отлично познакомившись с положением тех дел, Дост-Мохаммед был встречен в Кабуле как мститель за оскорбленную народную честь и до этого всего постарался утвердить свою власть. Уже в г. Но в сражении, происшедшем 21 февр. До г. Дост-Мохаммед обладал лишь областями Кабулом и Джелалабадом; до года он захватил Хазну, Кандагар и Гириск, в ? Балх и Хульм, до ?

Акчи, Шиберган, Андко, Маймене и Систан, в г. Кундуз и Бадакшан. Для обеспечения собственных завоеваний он 30 марта г. Когда в начале г. Ахмед-Хан незадолго до того погиб, а скоро за ним последовал и Дост-Мохаммед 29 мая , на 92 году. Герат остался во власти афган. Хотя Дост-Мохаммед и провозгласил своими преемником отпрыска собственного, Шир-Али-Хана, но родственники крайнего поторопились выступить его конкурентами, и опосля поражения, понесенного им при Шекабаде 5 мая , он увидел себя бессильным защищать долее свои притязания.

Опосля того старший брат Шир-Али от иной мамы Афзал Хан был освобожден из тюрьмы и провозглашен в Кабуле эмиром, а в февр. Меж тем Шир-Али получил маленькое подкрепление от собственного отпрыска Якуба Хана, гератского губернатора, и неких остальных собственных сторонников, так что он мог двинуться в поход с чел.

Усилившись таковым образом, он захватил Хазну, а позже и Кабул. Во всех этих схватках огромные у слуги оказал Ширу-Али его хороший генерал Мохаммед-Рафик. Азим-Хан, занимавший до тех пор трон мэира в Кабуле, бежал в Балх. В половине декабря г. Шир-Али разбил Абдуррахмана при Бамиане и заставил его отойти в Балх, а в январе нанес при Хазне такое поражение собственному сводному брату Азиму и Абдуррахману, что крайний должен был находить защиты на британской местности. Претендент Азим-Хан погиб в октябре ; Абдуррахман старался, меж тем, вербовать во всех примыкающих странах противников против Шира-Али, а Якуб при помощи старенькой государственной партии, ненавидевшей рвения Шира-Али к реформам, возбудил восстание против собственного отца, которое кончилось тем, что 8 мая Шир-Али захватил Герат.

Потом вышло кажущееся примирение меж Якубом и его отцом; но когда в осеннюю пору г. Якуб прибыл в Кабул для окончательного улажения распри, то был немедля арестован. Скоро, но, ему возвращена была свобода, и последовало новое примирение. В еще раз вспыхнуло восстание в пользу Якуба, которое было подавлено Широм-Али. Якуб подвергся серьезному заключению, но в конце снова был освобожден. Британцы долго воздерживались от всякого вмешательства во внутренние дела Афганистана; их политика приняла наиболее определенное направление только опосля фурроров российского влияния в Средней Азии, когда Ширу-Али удалось упрочить свое господство.

В финале марта английский генерал-губернатор Индии, лорд Майо, устроил в Амбалле свидание с Широм-Али, при чем было доказано признание крайнего повелителем Афганистана и был заключен с ним союзный контракт. В конце была полюбовно улажена меж Широм-Али и бухарским эмиром Муцаффером-Эддином распря о туркестанской границе, при чем верхнее течение Оксуса было признано пограничной линией меж Афганистаном и Бухарой.

С тех пор, как Наша родина практически господствует и в Бухаре, Афганистан представляет собою необъятную местность, разделяющую владения 2-ух европейско-азиатских великих держав, Рф и Великобритании. Соглашениями меж русским и английским правительствами, в индивидуальности британской депешей от 17 октября и российской от 31 января , северная граница Афганистана была установлена таковым образом, что Бадакшан с Ваханом, округи Кундуз, Хульм, Балх, Акши, Сирипул, Маймене, Шиберган и Анджуй признаны принадлежащими к Афганистану.

Под конец русско-турецкой войны ? В августе того же года английский вице-король Индии, лорд Литтон, также выслал в Кабул посольство, которому, но, в Хайберском ущелье не дозволено было продолжать путь.

Тогда Великобритания стала готовиться к войне, чтоб получить ублажение за эту обиду. Для наступающих войск раскрывались три дороги: из Пешавара через Хайберское ущелье в Кабул км, 19 дней пути , из Тулла в Курумской равнине через Пейварское и Шутаргарданское ущелья по комфортной для артиллерии дороге в Кабул км, 18 дней пути , а также из Сукура через Боланское ущелье в Кветту км, 22 дня пути и дальше через Пишин и Хоюкское ущелье в Кандагар км, 14 дней пути.

Этими дорогами и двинулись английские войска в Афганистан, выступив 3-мя колоннами, всего в составе чел. Пешаварская колонна под начальством сэра С. Броуна просочилась в Хайберское ущелье, овладела опосля легкого боя Али-Мушидом и заняла Джелалабад 20 дек. Там получено было весть, что эмир Шир-Али 13 дек.

В Кабуле, меж тем, отпрыск Шира-Али Якуб был провозглашен эмиром. Генерал Броун не продолжал собственного пришествия и ограничивался тем, что средством подвижных колонн старался обуздывать разбойничьи горные народы, что, но, удавалось далековато не полностью. Курумская колонна под начальством генерала Робертса заняла 22 ноября г. Робертс устроил в Куруме дурбар, на который съехались князья примыкающих племен, при этом практически все они изъявили покорность английскому правительству.

В апреле начались приготовления к предстоящему наступлению, но Гандамакский мир и тут положил конец военным операциям. Кветтская колона под начальством генерала Д. Стеварта в начале войны занимала одной дивизией Кветту, меж тем как остальная ее часть стояла далековато сзади, при Сукури. Генерал Биддульф занял 26 нояб. Пишин; 9 дек.

Тут 6 янв. Город еще накануне изъявил покорность и не оказал никакого сопротивления при его занятии; афганские войска, очистившие его оплот, удалились в Герат. Для Кандагара был сформирован особенный гарнизон, и 20 янв. Гириск на Гильменде. Страна вообщем была размеренна и без сопротивления поставляла съестные припасы для британских войск, продовольствие которых требовало, но, размещения их по различным пт, что существенно уменьшало легкость их передвижения для военных целей.

В февр. Меж тем главнокомандующий английскими войсками в Индии отдал приказ большей части кветтской колонны начать обратный поход, вследствие что 2-ая дивизия 15 февр. В Кандагаре, Пишине и Кветте было оставлено лишь чел. По мирному договору, заключенному 26 мая г. Великобритания признала Якуба в сане эмира, обещала немедля очистить занятую ее войсками страну, за исключением областей Курумской, Пишинской и Сиби, а также Хайберского ущелья, которые должны были остаться во власти британцев так наз.

Этот контракт был утвержден вице-королем Индии 30 мая, а 1 июня уже началось выступление английских войск за проведенную вновь границу. Британцы оставили одну бригаду в новеньком пограничном городке Ланди, мощные гарнизоны в Али-Мушиде и Джумруде, одну дивизию в Курумской равнине и временно удержали свои войска в Кандагаре.

До этого чем это вышло, был умерщвлен генерал Дауд Шах, пытавшийся образумить бунтовщиков. Известие о данной нам резне произвела в Великобритании и Индии мощное волнение. Решено было немедля занять Кабул и наказать виновных. В 1-ое время британцы могли располагать для этого лишь войсками, стоявшими в Курумской равнине под начальством генерала Робертса, авангард которых находился в Шутаргарданском ущелье, в 20 км от Кабула; но сиим войскам недоставало нужного полевого обоза.

Тут найдены были огромные запасы орудия и военных снарядов, поблизости городка захвачен целый артиллерийский парк, население было обезоружено, и некая часть виновных в умерщвлении английского посольства подверглась наказанию. Меж тем этапная линия английской колонны не один раз была атакуема, почему решено было очистить Шутаргарданское ущелье, сделавшееся с пришествием зимы непроходимым, в Кабуле же были собраны значимые запасы.

В начале сентября находившийся в Хайберском ущелье отряд из чел. Опосля взятия Кабула генерал Робертс сосредоточил свои главные силы в укрепленном лагере при Шерпуре. В ноябре у Хазны и Мейдана, равно как в Когистане, собрались огромные отряды афган, против которых английские войска действовали без особого фуррора, а 12? Английские войска стояли в шерпурском лагере, не имея сообщения с Индией; генералу Робертсу удалось, но, отправить стоявшему в Гандамаке генералу Гуту приказание поторопиться со своею бригадою к нему на подкрепление, и точно такое же приказание выступить вперед дано было войскам, находившимся в Хайберском ущелье.

Афганы 15 декабря окружили шерпурский лагерь и 23 декабря пробовали произвести генеральный штурм, который, но, был отбит с большими потерями, опосля чего же афганы обратились в бегство и британская кавалерия преследовала их. Эмир Якуб, нерешительный, ежели не предательский образ действий которого был частично виною умерщвления английского посольства, был выслан в Индию, где ему назначено определенное местожительство, а генерал Робертс временно принял на себя высшее управление военными и политическими делами в Афганистане.

В Кандагаре, где войсками начальствовал генерал Примроз, население держало себя расслабленно. Меж тем в Балхе присвоил для себя власть Абдуррахман-Хан, а в Герате Эюб-Хан; оба они располагали несколькими постоянными полками, с ружьями, заряжающимися с казенной части, и с нарезными пушками. Английское правительство вело с главнейшими афганскими князьями переговоры о избрании повелителя Афганистана, который имел бы в стране достаточное число сторонников, но отыскать такое лицо не могло. Так как предстоящее занятие Кабула и Кандагара связано было с большими издержками и препятствовало восстановлению крепкого мира, то британцы должны были в конце концов вступить в переговоры с Абдуррахманом.

Крайний, но, специально замедлял заключение мира и с войском двигался от Балха к основному городку, Кабулу. Весною британцы, выйдя из Келат-и-Гильзая, заняли Хазну и обеспечили таковым образом сообщение меж Кандагаром и Кабулом, занятыми только несколькими сторожевыми отрядами, но генерал Робертс стоял недалеко от городка, в шерпурском лагере, с войском.

Английское правительство отказалось от собственного притязания содержать в Кабуле неизменное посольство, обещало очистить всю страну, со включением полученной по Гандамакскому миру Курумской равнины, уплачивать ежегодную ренту и возвратить огромную часть отнятых пушек и другого орудия, взамен чего же с Абдуррахмана было взято лишь обязательство не вступать в политические сношения ни с каким иным иностранным правительством.

Этими выгодными критериями эмир был должен как собственной политике медлительности, так и желанию английского правительства кончить как можно быстрее афганскую войну; чтоб не препятствовать заключению мира, оно отказалось даже от принципиальной в военном отношении Курумской равнины.

Правитель Герата Эюб-Хан, брат свергнутого эмира Якуба и жестокий неприятель британцев, успел меж тем прирастить свои военные силы до чел. Для деяния против этого войска выслан был в Гириск на Гильменде генерал Бурроу с отрядом из чел.

В то же время его тесть Мир Баба, хан Бадакшанский, собрал вооруженные толпы в северо-восточном Афганистане, и пришли в движение воинственные горные племена, живущие вдоль всей восточной границы. Британцы рассчитывали на то, что у Эюб-Хана нет средств для уплаты жалованья войскам, а поэтому и не верили существованию какой-нибудь суровой угрозы.

Тогда Эюб-Хан 24 июля нежданно явился на Гильменде с войском из чел. Авангард Эюба 26 июля занял Майманд и на последующий день был атакован в собственной укрепленной позиции генералом Бурроу. Меж тем подоспели главные силы Эюб-Хана, отбили нападение британцев и нанесли им полное поражение; остатки английского войска бежали в Кандагар, преследуемые афганской конницей.

Эюб-Хан также понес томные утраты и до этого всего постарался пополнить их, позже выступил против Кандагара, занятого генералом Примрозом с отрядом из чел. Потому генерал Робертс решил идти с теми походными войсками, которыми он мог располагать, на Кандагар и сделал этот переход в маленький просвет времени с 7 августа по 2 сентября , что было необычным подвигом. На пути он присоединил к для себя гарнизоны Хазны и Келат-и-Гильзая и, достигнув Кандагара, немедля 3 сентября атаковал войско Эюб-Хана в мощной позиции при Аргундабе и разбил его, при чем отнята была вся афганская артиллерия.

Эюб-Хан бежал со своею конницей, сопровождаемый всеми начальниками племен, в Герат, не будучи преследуем британцами, и немедля приступил к преобразованию собственного войска с естественным намерением возобновить наступательные деяния. Генерал Робертс при собственном выступлении из Кабула выслал генерала Стеварта обратно в Хайберское ущелье, а 16 октября очистил и Курумскую равнину согласно заключенному с Абдуррахманом договору. Повсеместно в Афганистане на караванных дорогах имелись такие рабаты — земельные дома «хане» без окон и дверей.

Днем начали подниматься на Парапамизский хребет. За перевалом в метров высоты местность резко изменяется. Вступив на Парапамизское плато, путешественники перенеслись в совсем другой мир — полынной полупустыни с обособленными кустами эфедры и различных солянок. Все выжжено… «земля точно жгучая желтоватая плита». По пути ни 1-го селения; дорога перебегает из одной мертвой равнины в другую.

Афганистан как горная страна должен иметь необычное обилие ландшафта, которому в значимой мере соответствуют типы хозяйства, распределение культур и самый сортовой расовый состав возделываемых растений, — рассуждал Н. И вправду, спустившись с Парапамизских гор, путники попали в необъятную равнину реки Герируд.

Перед ними открылась как будто сплошное «зеленое озеро» — Гератская равнина. Город Герат, казалось, соеденился с полями. Минареты, мечети, кладбища перемежаются с садами, огородами и полями. Густые деревья кидают тень на хане и плиты на кладбищах. Ширина равнины доходит до 30 км около Герата, потом она суживается к востоку и западу. Фактически же город за стенками занимает жалкую площадь. В равнине Герата экспедиция отыскала интенсивное оседлое хозяйство с старой земледельческой культурой.

Защищенный с севера и востока значительными возвышенностями, с юга и запада пустынями, Гератский оазис с глубочайшей древности завлекал к для себя оседлое земледельческое население, которое веками создавало тут свою необычную культуру.

Значимые площади оазиса искусственно орошались. Осматривая орошенные поля и сады, путники пришли в восторг от их культурного вида и красивого состояния оросительной сети. Магистральные каналы начинаются от реки, вода бежит по направлению к подошве гор, стремясь охватить самые большие площади.

Каналы построены верно, с маленькими холостыми частями; нигде не видно старенькых валов от заброшенных каналов. Вавилов, осматривая поля, поражался числом культур, которые там возделывали: пшеница, ячмень, просо, кукуруза, все зерновые бобовые; много масличных — кунжут, лен, индау, сурепка, клещевина; огромные посевы хлопчатника и люцерны; шабдар, конопля, опийный мак, табак, дыни, арбузы.

Немалые площади занимали сады инжира, гранатов, персиков урюка , абрикосов, яблонь, слив, груш; много плантаций шелковицы и виноградников. Огороды, примыкавшие к кишлакам и сокрытые за дувалами земельными заборами , также отличались только огромным числом культур. Наряду с иными тут возделывали пряные и фармацевтические растения кориандр, укроп, тмин, мята и ажгон, крайний в то время нигде за пределами Афганистана не культивировался.

При беглом осмотре полей Н. Вавилов высчитал в Гератском оазисе около 100 видов растений. Это, задумывался он, показывает на высшую, давно существовавшую тут земледельческую культуру. А сколько же тут может быть различных видов и форм этих растений? Целые дни Н. Вавилов и его спутники в полях, огородах и садах находили новейшие, еще не известные сорта. Вечерком они ворачивались, тяжело нагруженные эталонами колосьев, плодов различных растений. Казалось, что в этом изолированном оазисе природа, точно в лаборатории, сделала особые коллекции разнообразнейших форм разных растений.

Богат был разновидностный и сортовой состав пшениц, и в особенности мягеньких, которые различались по бессчетным морфологическим признакам: окраске зерна, колоса, высоте стебля, толщине стебля, форме чешуи и т. А сколько еще разновидностей и видов этих пшениц можно будет выделить опосля исследования хим и физиологических параметров, а также цитологического и генетического их анализа?

Посреди этого контраста пшениц были найдены и эндемичные ботанические формы, т. Природа тут, как опытный коллекционер, собрала все известные ботаникам формы мягеньких пшениц, да, не считая того, расы, ранее совсем не встречавшиеся, которые восхищали своими темными остями, серосиним колосом и т. Вавилов ассоциировал пшеницы Гератского оазиса с теми, которые он собрал в году в Иране и нашем Таджикистане, и задумывался, что Ирану с его пятьюдесятью 2-мя формами мягеньких пшениц, по-видимому, придется уступить первенство Афганистану.

Вавилов, изучая технику земледелия и типы земледельческой культуры, установил, что «…Разобщенный горными хребтами на изолированные районы, Афганистан в собственном сельскохозяйственном виде в целом запечатлел тысячелетнюю оторванность от западных цивилизаций, сохраняя до сих пор первобытные черты… — в Афганистане можно созидать в сохранности типичные примитивы и в то же время, рядом с ними, очень интенсивные уникальные древнейшие типы хозяйственных вариантов». Сельское хозяйство Гератской равнины носило явные признаки высочайшей интенсивности: полив, севооборот хлеба, как правило, снимали два раза в год.

Своеобразен метод скопления удобрений в Герате: в базарные дни дамы из окрестных деревень прогуливаются с осликами по улицам и рынку и выкрикивают: «А нет ли у кого хак ширини? По всей Гератской равнине белеют большие башни с огромным числом отверстий — это голубятни, построенные специально для обитания голубей. Потребность в удобрении полей побудила афганцев разводить голубей, помет которых тут вносят в качестве азотного удобрения.

Такие голубятни в маленьком количестве встречаются еще и в Кандагаре. Поблизости огромных городов используют и компостированные удобрения. Вавилов вспоминал, что, когда, спускаясь с Парапамизских гор, они в первый раз узрели Герат, он показался им издали прекрасным, утопающим в зелени городом.

А за городской стенкой перед ними стала страшная картина антисанитарии. Точно все худшее из городской жизни собралось в центре более культурного земледельческого оазиса Афганистана. Это как бы свидетельствует о той неувязке меж понятиями «цивилизация» и «земледельческая культура», на которую повсевременно направлял внимание Николай Иванович. Экспедиция Н. Вавилова в полном составе прошла путь от Кушки и Чильдухтурана до Герата и провела обследование и сбор растений, возделываемых в Гератском оазисе, а также исследование земледельческой его культуры.

Опосля этого экспедиция разделилась. Букинич и В. Лебедев направились по Хазарийской дороге на Кабул — столицу Афганистана. Проходя по южному склону Гиндукуша, они обследовали более возвышенные районы Центрального Афганистана. Опосля детализированного исследования районов Балха и Мазар-и Шерифа он прошел через Таш-Курган на Гайбаг и изучил район Бамиана; через Чарикар вышел на Кабул, где присоединился к своим товарищам. Исследовав Кабульский район, Н.

Вавилов и Д. Букинич направились по Чарикарской дороге через перевал Саланг на север. Из Файзабада Н. Букинич должны были по намеченному плану идти к нашему Памирскому посту через Ишкашим пограничный пост Афганистана и позже через Памир возвратиться в Фергану.

Но маршрут был изменен: из Ишкашима они возвратились в Зебак. Было решено пройти совсем неисследованный район — Кафиристан и через Джалалабад выйти на Кабул. Уже в начале ноября года Н. Из Фараха экспедиция прошла до Герата и по старенькой дороге на Кушку. Афганистан, как горная страна, располагает незначимыми земляными площадями, подходящими для сельскохозяйственного использования.

Эти земли размещены в основном по горным равнинам. Нередко посевы встречаются на большой высоте, доходя до — метров над уровнем моря. Вавилов решил сам обследовать эти районы, так как подразумевал отыскать тут много увлекательного материала. Когда Н. Вавилов пересекал большие места северного Афганистана — волнистые предгорья и северные отроги Гиндукуша, ему казалось, что он проходит издавна знакомыми местами.

Их ландшафт напоминал ему Южный Закаспий и юг нашего Таджикистана. Караван все время шел по комфортным протоптанным тропам волнистой местности лессовидные увалы , заросшей богатой травянистой растительностью. Кругом расстилались шикарные пастбища пырея и житняка, которые в неких местах так пышно разрослись, что их можно было бы косить косилкой.

Около дорог неизменным спутником данной для нас растительности был одичавший ячмень Hordeum spontaneum С. Даже высочайшие плато были сравнимо богаты растительностью. Не лишь ландшафт напоминал Н. Вавилову знакомые края родины, но и живущее тут население: около Маймене живут туркмены, узбеки населяют районы Мазар-и Шерифа, Балха, Ханабада, Таш-Кургана.

Узбеки Северного Афганистана составляют с узбеками Русского Узбекистана одну этническую группу. В Бадахшане, в особенности в горных районах, примыкающих к Памиру, а также в западных, менее доступных районах по северным и южным склонам Гиндукуша живет древная этническая группа иранцев — таджики.

В Бадахшане молвят на 2-ух языках — персидском и местном. Все эти наблюдения веселили ученого, они говорили о том, что его догадки оправдываются: по-видимому, в горном Бадахшане он отыщет земледельческую культуру, схожую культуре нашего Таджикистана, и тоже, а может быть и большее, обилие культурных растений, чем он отыскал в Рошане, Шугнане и на Памире в году.

Во всем этом районе от Гератской равнины до Файзабада, приблизительно на протяжении тыщи км сосредоточено богарное земледелие Афганистана. В особенности огромные богарные площади под культурными растениями находятся около Маймене, Мазар-и Шерифа, Ханабада и Файзабада.

Возделывают тут в основном пшеницу и ячмень, нередко встречаются зерновые бобовые. Культура яровой пшеницы и ячменя в высокогорных равнинах доходит до чрезвычайно огромных высот. К примеру, в направлении Мазар-и Шериф — Гайбаг при проходе через перевал Н. Вавилов нашел посевы ячменя голозерного на высоте метров над уровнем моря, а яровой пшеницы — на высоте метров.

Предгорья и отроги Гиндукуша в общем можно охарактеризовать как районы пастбищ, сухих лугов и богарных посевов. Богатая естественная растительность — шикарные пастбища постоянно завлекали сюда кочевников. И в год путешествия Н. Вавилова со всех районов Афганистана сюда были пригнаны большие стада овец и коз. В августе он встречал у самого Маймене стада из-под Кандагара, где пастбища к этому времени уже выгорели. Тут, как и в остальных районах Афганистана, тогда были лишь караванные пути, и много дней Н.

Вавилов провел на лошадях, мулах, верблюдах. Чтоб изучить высокогорные районы, которые больше всего его завлекали, приходилось идти и пешком по практически непроходимым дорогам, проложенным по карнизам гор, над ущельями. В кишлаках поселениях нереально было отыскать приют, так как население было суеверно и не воспринимало путника, в особенности европейца, хотя его традиционно сопровождала охрана из афганских боец.

По установленному в то время в Афганистане порядку, каждый путешественник-иностранец должен был иметь не лишь разрешение на заезд в страну, но и особенные документы для переезда из городка в город; к нему прикомандировывалось несколько афганских вооруженных боец для охраны, число их определялось рангом путника. Расходы на содержание боец относились за счет путника. Само население также было отлично вооружено; орудие свободно продавалось в городках.

В пустынных и в лесных малолюдных районах караван Н. Вавилова ночевал под открытым небом, разжигая костры, ежели было что разжигать. Терпеливо перенося трудности такового пути, Николай Иванович несколько раз и в различных направлениях переходил через высокий горный хребет Гиндукуш. При этом он собирал эталоны культурных растений у предела их возделывания.

Как это принципиально, задумывался он, разумеется почти все растения, доходящие в Афганистане до последних высот, можно будет возделывать у нас в СССР до последних северных широт. Из высокогорных форм культурных растений можно будет отобрать такие, которые либо сходу сумеют произрастать в самых северных районах Русского Союза, либо послужат основой при выведении новейших видов, скороспелых и подходящих для критерий северного земледелия нашей страны.

Вавилов, еще работая в Саратове, кропотливо исследовал растениеводство районов Юго-Востока и удостоверился, что, наряду с проведением мероприятий по борьбе с засухой, на большой местности Русского Союза нужно как можно быстрее продвигать земледелие в новейшие, наиболее северные районы, где много воды, но малоплодородные земли и недостаточно тепла.

Он был уверен, что и в этих районах при определенных критериях можно получать огромные и устойчивые урожаи практически всех основных сельскохозяйственных растений. Не считая того, при Русской власти началось стройку новейшей социалистической индустрии в неких районах Последнего Севера — Приполярья и даже Заполярья. Строителей и рабочих будущих промышленных центров нужно было в кратчайшее время обеспечить противоцинготной базой: растить в этих районах овощи и картофель, которые тяжело транспортировать издалека.

В связи с сиим в году была открыта Полярная станция Всесоюзного института прикладной ботаники и новейших культур. Культур, вызревающих на чрезвычайно огромных высотах — метров над уровнем моря , оказалось в Афганистане сравнимо немного: ячмень, яровая пшеница, яровая и озимая рожь, горох, бобы, лен, сурепка, чина. Но зато сортовой состав этих растений был только богат, в особенности у пшениц.

Основную массу возделываемых тут пшениц составляют мягенькие. Эта группа пшениц включает много разновидностей, которые по морфологическим, физиологическим и иным признакам разделяются на множество рас и форм. В высокогорных районах Бадахшана — Зебак, Ишкашим, Санглыч, Тли потом в Кафиристане был найден особенный тип безлигульных пшениц, эндемичных для Афганистана. Тут же в одном из горных изоляторов Бадахшана была найдена и безлигульная рожь. На основании опытов скрещивания обычных лигульных рас с безлигульными установлено, что крайние являются рецессивными формами: традиционно при скрещивании во втором поколении на 20 растений лигульных приходится одно безлигульное.

Изоляция высокогорных районов содействовала высвобождению у растений методом ли мутации либо принужденного самоопыления последних рецессивных признаков, не встречающихся у пшеницы и ржи в обыденных критериях. Мутация изменение, перемена — резкое уклонение либо новое образование признака, характеристики организма под влиянием конфигураций критерий среды. В районах Ханабада и Файзабада не выше — метров над уровнем моря всераспространен одичавший родич пшеницы Aegilops, который за Гиндукушем уже не встречается; нет его и в основном районе обилия мягеньких пшениц — в высокогорном Бадахшане и Кафиристане.

В Бадахшане Н. Вавилов проследил генезис культурной яровой ржи. Он следил все переходы яровой ржи — сорняка до яровой ржи — культурного растения, так же как в году в Южном Таджикистане около Рошана и Шугнана —переход озимой сорно-полевой ржи в культурную. Любопытно, что главным фактором вытеснения яровой пшеницы яровой рожью были легкие земли, на которых лучше произрастает рожь, а для озимой ржи такую роль сыграла ее зимостойкость.

Памятуя пшеницы Гератского оазиса и смотря на богатства, собранные в высокогорных районах Гиндукуша, ученый лицезрел, что флора нашего Южного Таджикистана и Ирана — лишь «передовой отряд», выдвинутый необычно различной флорой Афганистана. Афганистану, по-видимому, придется дать первенство, рассуждал Николай Иванович, не зная еще о том, какие богатства сулит Кабульская равнина.

Он познакомился на месте с раскопками в Балхе, производившимися с года французской археологической экспедицией, а потом и с плодами работы данной для нас экспедиции в Париже в музее Guimet в году. Самые древнейшие монументы, обнаруженные французами в Афганистане, относились к первым векам нашей эпохи. Тем не наименее эти раскопки проявили, что в древнейшие времена Афганистан служил воротами, через которые проходили народы из Месопотамии в Индию и Китай и обратно на запад.

Месопотамия — историческая область, находилась меж реками Тигром и Евфратом, сейчас это территория Ирака. Привлекаемые богатством Индии, через перевалы Гиндукуша беспрерывно двигались «волны завоевателей и купцов». Ни одна страна не видала такового контраста народностей, не переходила в руки такового огромного количества властелинов, как Афганистан.

Современная его территория поочередно занималась ассирийцами, индийцами, персами, греками, скифами, парфянами, кушанами, гуннами, турками, арабами, монголами. Они основывали тут огромные городка, религиозные поселки, поражающие богатством, а потом завоеватели исчезали под напором новейших нашествий.

Балх — это старая Бактра, «мать городов» — столица известного Греко-Бактрийского королевства, резиденция знаменитых царей Персии, как говорит предание, — родина сказочного Зороастра. Современный Балх — пыльный кишлак. Самые античные монументы тут — «буддийские ступы» — молельни большущего размера, которые встречаются по дорогам из Балха до Кабула и из Кабула к Индии. Бамиан — высокогорная равнина — метров над уровнем моря ; по ее краям у подножья гор, состоящих из плотных бардовых и желтоватых суглинков, много естественных и искусственных пещер.

Когда-то их заселили земледельцы. Во всем Бамианском районе таковых пещер насчитывалось около 12-ти тыщ. По большей части они пустовали, но в неких жили местные земледельцы — «фарсиване», говорившие на персидском языке. В самом Бамиане заселенных пещер насчитывалось около 2-ух тыщ. Среди такового пещерного городка в 2-ух глубочайших нишах, проделанных в горах, стоят исполинские скульптуры Будды — «буддийские колоссы». Одна из их добивается пятидесяти 3-х метров, 2-ая, изображающая даму, имеет высоту до 30 5 метров.

Взобравшись по крутым тропам в самый верхний квартал пещерного городка, Н. Вавилов разглядел его устройство. Пещеры размещались ярусами в 3—4 и даже 6 рядов; к ним вели узенькие тропы, выбитые в скалах; нередко пещеры снутри были отделаны глиной либо камнем.

Они были тесноватыми, низкими и в их повсевременно стоял сумрак. В этих сумрачных пещерах пряталось необычное первобытное искусство. На стенках их можно созидать рисунки: посреди желтоватых полей бродят голубые с коричневой гривой лошадки.

Розовые птицы на тонких ногах с человечьей головой окружают людей, настолько же неведомых нам, как эти птицы и голубые жеребцы. Китайский путник Сюань-цзан, побывавший тут в VII веке, обрисовывает ту же земледельческую культуру, которую Вавилов следил в году. Так же как и в 20-х годах двадцатого столетия, в VII веке население Бамиана жило в пещерах около колоссов Будды, одевалось в овечьи шкуры, в грозных критериях горного климата возделывало пшеницу, разводило огромные стада овец… «В этих пещерных городках и поселках сохранился, по-видимому, в менее тронутой временем форме макет первобытного земледельческого бытия, каким его невольно рисует фантазия историка в попытках заглянуть в глубь веков и тысячелетий…», — задумывался Н.

Вавилов, смотря сверху на расстилавшуюся перед ним картину пещерного городка. Из Бамиана Н. Вавилов через Чарикар направился на Кабул, где должен был встретиться с Д. Букиничем и В. Лебедевым и вместе обследовать Кабульский оазис. Дорога из Бамиана на Кабул через Чарикар сначала идет вдоль реки Бамиан. Всюду тянутся посевы пшеницы, бобов бокли , голозерного ячменя кальджоу. Практически на самом перевале Шибар метров над урознем моря размещен кишлак, где еще сеяли безостую яровую пшеницу гэндум-каляк и люцерну.

Тут же на высоте метров Н. Вавилов встретил посевы опийного мака. Спускаясь к Чарикару, ученый лицезрел всюду отличные дороги, посевы пшеницы, сурепки шаршама — для получения светильного масла , кукурузы, чины кулуль , маша. На уровне метров в Чарде уже были посевы риса, хлопчатника, возникли сады и виноградники. Под защитой Гиндукуша некие культуры поднимаются в горные районы существенно выше, чем в Северном Афганистане.

У Чарикара метров над уровнем моря в посевах встречаются южноамериканский хлопчатник и много дынь. Вавилову чрезвычайно огромным, но в реальности он был меньше Герата. Хазарийская дорога, по которой Д. Лебедев направились из Герата на Кабул, шла поначалу по равнине реки Герируда, потом по безлюдным седловинам высокогорной местности. По пути встречались военные посты и редкие рабаты, посевы, стравленные кочевниками, и полуразрушенные кишлаки.

Деньком жара температура 40 градусов , ночкой пронизывающий холод. Угрюмый, сумрачный вид гор довершает картину: перед путниками «печальный и строгий» Афганистан. Медлительно продвигаясь данной нам дорогой, путешественники собирали растения, знакомились с жизнью хазарийцев, которые в основном разводили овец и числились неплохими пастухами. Но эти пастухи сразу были и неплохими мастерами, вырабатывающими хазарийское сукно различных видов.

Посреди растений, представляющих энтузиазм для экспедиции, были и овсюги Культурный овес в Афганистане, так же как и в примыкающем с ним Иране, тогда не был известен. Невзирая на это, наиблежайшие родичи овса — овсюги тут засоряли посевы пшеницы и ячменя. Спускаясь к Кабулу, в горных равнинах путники встречали посевы культурной ржи.

Равнины реки Кабула и ее притоков — более населенные местности. Окрестности Кабула очень живописны, утопают в зелени садов. Кое-где в ущелье, одной стороной примыкая к скалистым склонам, иной упираясь в болото, резиденция эмира носит совсем азиатский вид с кривыми узенькими улицами, с очень скученным популяцией.

Полностью понятно потому, что эмир Аманулла-хан до этого всего позаботился о постройке поновой собственной столицы, назвав ее Дар-уль-Аман — дворец эмира Амана. Новейший город строится по эталону заграничных планировок города-сада». В Кабуле даже в летний светлый день на улицах царили сумерки. На редких солнечных местах спали бездомные собаки. Узенькие улицы с сероватыми низкими глиняными домами вели к сердечку Кабула — рынку.

Тут стоял оглушительный вопль, который, казалось, никогда не умолкал. Нищие пронзительно просили милостыню: «Паизе биде! Саиб, паизе биде! Погонщики караванов предостерегали: «Хабердар! Здесь же шли ослики, выступали верблюды, буйволы тащили землечерпалку первобытных времен. Индийские купцы с жаром торговались; фруктовщики разложили свои дыни и арбузы; рядом мешали тесто в большом, блестящем на солнце тазу. Посреди рынка, сидя на корточках у стальных ящиков, дремали менялы, ожидая собственных клиентов.

Тут же, усевшись в круг, караванщики, говорили о ценах на хлопок, шерсть и арбузы, о новеньком указе падишаха, о грабежах на дорогах. В официальном издании «География Афганистана» Н. Вавилов прочитал: «…И тогда с неба принесли комок земли и из него вырос Кабул… Ангелы, увидев Кабул, сказали: тут лучше, чем на небе… Любая пядь земли Кабула дороже, чем весь мир».

Изучая Кабульский оазис, Николай Иванович увидел в этих словах глубочайший смысл. Кабульский оазис, расположенный на высоте метров над уровнем моря, сотворен искусственно и большой ценой. Нужно было созидать, какой труд вкладывал земледелец при внедрении в культуру каждой пяди земли. Чтоб на одном гектаре незапятнанного речного галечника сделать культурный пахотный слой мощностью в пятнадцать-двадцать см, приходилось перевозить на ослике около кубических метров земли.

Пологие склоны гор, где можно вести земледелие, лишь в немногих местах покрыты маломощными лессовидными наносами, но в большинстве случаев они представляют каменистые плато, на которых без наращивания земли разводить сельскохозяйственные культуры нереально. Вавилов следил, как люди повсевременно копошатся у разрушенных зданий либо старых развалин, выбирая оттуда землю, погружая ее на осликов для внесения на поля. Искусственное создание земли в Кабульском оазисе заинтриговало ученого, и он сделал на полях много замеров, которые проявили, что глубина земли этого оазиса нигде не превосходит 1-го метра.

Это и говорит о том, что земледельческая культура оазиса сравнимо молода. Тут возделывали много растений: озимую пшеницу, ячмень, кукурузу, рожь, просо, дыни, сурепку, индау, сафлор, горох, чину, боклю бобы , чечевицу. Главные из их — 1-ые три. Виноград был представлен огромным количеством сортов; много разводили персиков, абрикосов урюка ; имелись яблони, слива, айва, тутовые деревья.

Чрезвычайно много высевали различных огородных культур. На особом рынке огородных семян экспедиция заполучила множество образцов семян разных огородных растений. Вавилов и его спутники прибыли в Кабул в июле; в это время началась уборка урожая. Вся равнина ожила, зашевелилась, точно муравейник. Возникли темные палатки кочевников, которые торопились на уборку со всех концов страны. Традиционно платой за труд на уборке служило золотистое зерно пшеницы, которое хранилось в мешках из овечьих кож.

С огромным энтузиазмом Николай Иванович и его спутники смотрели на поля, занятые карликовой пшеницей особенный вид, не много всераспространенный. Она, как в Европе, так и в Азии, встречается в культуре маленькими пятнами. В году он лицезрел маленькие посевы таковой пшеницы в горах Бухары. В Иране карликовая пшеница не встречалась. Тут же в Кабульском оазисе и вообщем в Юго-Восточном Афганистане карликовая пшеница занимает огромные площади и является обычной пшеницей этого района.

Нередко она составляла основной фон полей на высоте от до метров над уровнем моря. Карликовая пшеница имеет соответствующий плотный колос, маленький ствол и крепкую соломину. Местное заглавие данной нам пшеницы гэндум-муян около Кабула и лёбобок южнее Гайбага.

Карликовые пшеницы чрезвычайно тяжело обмолачиваются; традиционно опосля неоднократного прогона быков по скошенной массе прибегают к повторной молотьбе особенными палками. Эти пшеницы Афганистана различаются неплохой зимостойкостью. Как зачарованный, прогуливался Николай Иванович посреди посевов необычной пшеницы — ни одна страна не имеет такового контраста ее. Каких лишь форм тут не было! Естественно, найдены были и эндемы. Всего собрали 50 разновидностей карликовой пшеницы; некие из их можно подразделить еще на ряд рас.

Ясно, что тут центр формообразования этого вида пшеницы. Как и ждал Н. Вавилов, карликовая пшеница в этом центре формообразования нашла ряд признаков, параллельных признакам мягеньких пшениц. Тут же в Кабуле Н. Вавилов еще раз удостоверился в корректности ранее изготовленных им выводов о происхождении культурной ржи из сорно-полевой ржи. Уже в Гератской равнине он направил внимание на то, что посреди посевов пшеницы торчат колосья ржи и что эта рожь ботанически различается от той, которую он лицезрел в году в Иране и в горной Бухаре, также произрастающей в виде сорняка на полях, занятых пшеницей.

В Иране и горной Бухаре сорно-полевая рожь традиционно ботанически не достаточно различалась от культурной ржи; она имела неломкий колос и совместно с пшеницей опосля уборки попадала в амбар. В Афганистане же колос озимой ржи, обильно засоряющей поля озимых карликовой и мягенькой пшениц, ломкий и при созревании как и у овсюга распадается на отдельные колоски. Эти колоски осыпаются на землю и засоряют почву. Колоски овсюга и сорной ржи, собранные с земли, обитатели Герата именуют одним и тем же именованием «так-так».

Как уже указывалось, Н. Букинич опосля исследования Файзабада намеревались через Памир и Фергану возвратиться на родину. Но опосля находки безлигульных пшениц в районах, прилегающих к Памиру, — Зебаке и Ишкашиме на уровне — метров это решение поменялось. Безлигульные формы пшеницы Н. Вавилов находил также и в горной Бухаре, около Шугнана, в году, но ни к северу от него в Дарвазе и Рошане , ни к западу этих форм пшениц не было. В горном же Бадахшане — провинции Афганистана, примыкающей к району Шугнана, ученый нашел безлигульную рожь.

По-видимому, рассуждал он, эти достойные внимания ботанические формы тяготеют к Кафиристану и Читралу. Не считая того, тип таджикского хозяйства в районах Афганистана, граничащих с Памиром и Читралом, чрезвычайно напоминал Н. Вавилову тип хозяйства таджиков Рошана, Дарваза и Шугнана. Этот тип хозяйств казался ему необычным по составу видов у высотных пределов их культуры и по интенсивности хозяйства при простых приемах возделывания растений. Все это вызвало у Николая Ивановича желание пересечь Кафиристан с севера на юг — от Зебака к Джелалабаду, пройти через Центральный Кафиристан, куда ни один европеец до тех пор не проникал.

Букинич получили от файзабадского генерала Шамамуд-хана и начальника афганской крепости в Ишкашиме Гуляма-Нахшбоида письмо к 1местным властям о содействии ученым в их исследованиях. Из Зебака по направлению к Искеткуль-Санглыч они вышли 16 октября года. Кафиристан — «страна неверных» — оставался полностью независящим до года, когда было заключено англо-афганское соглашение, в итоге которого британцы стали хозяйничать в Афганистане, а афганцы — в Кафиристане.

Кафиров, бывших идолопоклонниками, афганский эмир Абдуррахман начал «обращать» в мусульман. Кафиристан из «страны неверных» под давлением военной силы перевоплотился в «страну просвещенных» — Нуристан. Джелалабадский поэт Ага-и Мирза Шир-Ахмед в собственной поэме «Фатехнаме-и Кафиристан» «Покорение страны кафиров» ярко обрисовывает картины завоевания данной нам страны: избиение населения, ликвидирование всех противящихся, разрушение их деревень, передача их имущества «храбрым воинам эмира».

В живых осталось чрезвычайно незначительно и они должны были принять «истинную веру». Оставшиеся в живых кафиры ушли еще далее, еще выше в горы и там в лесных чащах сохраняли старый уклад жизни земледельцев-язычников. Никто в Зебаке не мог огласить Н. Вавилову, где живут эти кафиры, чем они занимаются, какие культуры возделывают и как к ним добраться. На все его расспросы был один ответ: «наздик» — близко.

Но где «близко»— никто не мог огласить. Пришлось идти без определенного маршрута и даже без неизменных проводников,. В Зебаке, расположенном науровне метров, было всего несколько кишлаков, населенных таджиками, говорящими на персидском языке. Он, так же как и Санглыч метров , находится у пределов возделывания культурных растений и не много различается от остальных, уже исследованных Н.

Вавиловым горных районов Бадахшана. От Санглыча через перевал Мунджан Магнаул и до кишлака Тли Тали снова встречались таджики, и можно было созидать легкий набор возделываемых культур: пшеницу, засоренную рожью, ячмень, рожь, горох, сурепку; огородных растений нет. Таджикское земледельческое население этих высот представляет изгнанников, загнанных судьбой в малодоступные горные области… сама природа тут ставит различные препятствия земледелию… Наличие же уникальных безлигульных рецессивных форм пшеницы и ржи свидетельствует о древности этого изолятора», — пишет Николай Иванович о этих местах.

Вавилов, пройдя путь до Тли, увидел, что эти районы неверно считают Кафиристаном. Они являются естественным продолжением Бадахшана. Таджики, встречавшиеся на пути, также подтверждали это, говоря одно и то же: «Кафиры живут за перевалом Парун, они молвят на остальных непонятных языках». Вышли из Тли. Дорога вела в ущелье Дженгли, по которому течет река Мунджан. Ущелье заросло облепихой с красноватыми и желтоватыми плодами, шиповником, тополями, ивами, барбарисом, смородиной.

Потом начался подъем, и путь сильно усложнился. Кругом пустынно; за девять часов похода ни 1-го встречного. К вечеру достигли высоты метров. Тут меж горами были три пещеры — хане, как называли их проводники из Тли. Около хане измученные путешественники и заночевали; к счастью, горючего много, и можно согреться у костра. К утру ручей, протекающий вблизи, промерз. Перевал еще впереди.

С утра, поднявшись на высоту метров, путники узрели вдалеке нескончаемые снега, по которым нужно было находить дорогу к перевалу. Караван еле двигался, люди, лошадки вязли в снегу. Проводники по приметам, известным лишь им, вывели караван к спуску, который начинался на высоте метров.

Спуск был еще сложнее, чем подъем: двигались по крутой каменистой местности, ветер засыпал снежной пылью глаза. У малеханького замерзшего озера лошадки остановились; они утратили подковы, ноги их были изранены.